Андрей Травин

Подражания Брассансу

Жорж Брассанс

Жорж Брассанс - патриарх авторской песни во Франции.
Представленные тексты написаны на мотивы его песен - с сохранением названий. Они не являются переводами - ни в какой мере. С некоторой натяжкой к жанру вольного перевода может быть отнесен разве что "Сатурн", потому что не я, а Брассанс вспомнил, что римский бог Сатурн отождествлялся с Кроносом, пожирающим своих детей, что и дало повод интерпретировать его как неумолимое время, поглощающее то, что оно породило. Последний текст в этом цикле даже близко не соотвествует по тематике используемой песне, а просто является моим посмертным посвящением мэтру.

На мотив песни "22 сентября"

Ты ушла в сентябре помню двадцать второго...
Выбрать время дождей для прощанья не ново.
Мне его не пришлось выбирать.
Ты ушла, когда день становился короче.
Я длинней, чем тогда, не изведовал ночи...
Но на двадцать второе мне нынче плевать.

Размышляя тогда о любви - не о смерти,
в те же дни сентября засушил я бессмертник,
чтоб тебя в этот день вспоминать.
Но не слышится слез ныне в звуках гитары.
И сухие глаза, как бессмертник тот старый.
И на двадцать второе мне нынче плевать.

Твое скрылось ╚прощай╩ за дождями глухими.
Но я буду опять повторять твое имя,
но во имя себя повторять.
Равноденствия день равнодушно пророчит
равномерную жизнь до скончания ночи.
И на двадцать второе мне нынче плевать.

Ты ушла в сентябре, помню двадцать второго.
От трагичного год сделал шаг до смешного.
Даже осень не хочет рыдать.
И не пишется мне ныне траурных песен.
Равноденствия День встретил я в равновесье.
И на двадцать второе мне нынче плевать.

На мотив песни "Сатурн"

Согласно сведеньям сумбурным
ему подвластны времена.
Но хоть и назван он Сатурном,
он - разве Бог? Он - Сатана.

Ид╦т в любую он погоду.
Его ничем не удивить.
И потому он топчет годы,
не в силах шаг остановить.

А нежность прежнюю понятно
как раз нам в осень ощущать.
Разлуки время необьятно,
а я хочу тебя обнять.

Но разделяют наши встречи
уже не время - времена.
Уже другие - наши речи,
хотя вс╦ те же имена.

Раз эта осень столь прекрасна,
я об одном прошу: забудь
когда-нибудь, Сатурн всевластный,
свои часы перевернуть.
Ведь юным сучкам ежечастным
меня уже не обмануть.

На мотив песни "Любовь былых времен"

Любовь былых времен - она всегда соседка,
ведь с ближнего угла Амур стреляет метко.
Но перебрав стихов своих забытый хлам,
я в стопочке листов - заигранной колоде
не удивлюсь ничуть, не обнаружив вроде
хотя бы четырех прекрасных дам.

Как молодость прожить совсем без философий?
Как просто мудрым быть за чашечкою кофе,
глотка не допивать,
по гуще не гадать.
Как просто нам грешить, греха не сознавая,
и Дьяволу служить, души не продавая,
ведь молодость сво╦ привыкла брать┘

Как струны перебрал свои воспоминанья┘
А песни я пишу всегда лишь на прощанье,
о том, что мне опять
с любовью не везет.
Нас, впрочем, красота всю жизнь сопровождает,
ведь ветренный закат, что небе догорает,
не меньшей красоты, чем и восход.

Любовь былых времен┘ Прощай, моя соседка.
Прощай высокий слог┘ нет, стой┘ а вдруг мы редко
встречаться, если даст Бог, будем там,
где на свиданье с ней спешу по переулкам,
под сводами стою, где сердце бьется гулко┘
Увы, не всем дано любить прекрасных дам.

На мотив песни "Бистро"

Есть бистро одно.
И его, как дно,
мрак укутал.
И найдет его
только тот, кого
черт попутал.

Соберется тут
сплошь бывалый люд
в пьянках жарких.
Выпало в свой путь
многое хлебнуть
им без чарки.

Рюмками звеня,
у того огня
жизнь проходит...
Но хозяйка здесь,
как благая весть,
К нам приходит.

Право же она,
словно создана
лишь для счастья.
И из рук ее
принимай питье,
как причастье.

И она одна
согревать должна
сброд окраин.
Но доволен всяк.
А один толстяк
здесь - хозяин.

Пригубить вино
можешь, только но
врядли сгубишь
ты хозяйку здесь,
да и, как к ней лезть,
враз забудешь.

Словно чтя обет,
никого в ответ
не целует.
А ее толстяк,
где и что не так,
плешью чует.

Что связало их,
словно строки в стих,
неделимо,
лучше не гадай,
выпил - и ступай,
молча, мимо.

В дорогом вине
истину на дне
ищут где-то.
В рюмке в той, что пил
ты таких "чернил",
истин нету.

Заключен ответ
вот в такой сюжет,
как из сказки.
Мне-то что с того,
если у него
нет развязки.

А... есть бистро одно.
И его, как дно,
мрак укутал.
И найдет его
только тот, кого
черт попутал.

На мотив песни "Потрепанный Амур"

Я жизнь свою прожил свободно иль порочно,
не мне теперь судить, но знал всегда, что точно
смерть от любви мне не грозит.
Но в комнату вош╦л вдруг ангел мой-хранитель -
в мой смертный час пришел ко мне как исполнитель.
Так мне Амур нанес визит.

Чтоб проводить меня в последний путь из дому
в невероятный мир, печальный по-другому.
Мы налегке пойдем, юнец.
Уйдем, не взяв ничь╦ с собою даже имя:
забыл я как всегда как звали героиню,
когда комедии конец.

В Конце лишь слово "смерть", как и в Начале Слово.
Темнеет небосвод передо мной багровый,
воспетый строфами сто крат.
Но пусть опять закат ложится мне на плечи.
Однако как всегда мне дарит красноречье
лишь жизни собственной закат.

За ним ночь не сулит любовную отраду.
Но принимать мне смерть, как Рафаэль, не надо,
чтоб в рай моя метнулась тень.
Число своих побед теперь навеки скрою:
доказывать свое достоинство мужское
не надо мне в последний день.

Спасибо, что Амур за мной явился прежде,
чем стала примерять Смерть белые одежды
в момент торжественный такой.
Но видно для того, чтоб с ней смотреться мило,
заранее она шутя уже покрыла
мне шевелюру белизной.

Пока я ухожу навечно и беспечно,
ромашек лепестки в гаданиях сердечных
уносит ветер перемен.
Пусть заменить любовь вовек ничто не сможет,
когда окончен срок, то вс╦ же, вс╦ же, вс╦ же
нам смерть дана любви взамен.

---

В 1996 году отмечалось 75-летие со дня рождения Жоржа Брассанса. Ниже представлена обложка журнала CHORUS, посвященного этому событию.