|
"Я к Курносой красотке не слишком спешил"
Жорж Брассанс
ПУБЛИЦИСТИКА, ПРОЗА, ПОЭЗИЯ.
Выпуск #29
СПЕКТАКЛЬ ПРО ЧЕРНУЮ СВАДЬБУ
Андрей Травин
Писатель Юрий Мамлеев родился в Москве в 1931 году, потом писал "в стол" рассказы и романы в жанре сюрреализма, а в 1975 году вынужден был эмигрировать в США. То есть "советскому читателю" он был совершенно неизвестен. Во время перестройки один из московских журналов напечатал его рассказ "Не те отношения". Он был так "выпукл" и "необычен", что я до сих пор не могу забыть его короткий сюжет. Постепенно Ю. В. Мамлеев вошел в литературный процесс и в России.
А 15 октября 1998 года я присутствовал в Театре на Перовской на генеральном прогоне пьесы Юрия Мамлеева "Ночной пришелец, или Свадьба с незнакомцем", когда впервые на российской сцене была показана драматургия этого писателя. Писателя, надо сказать, пишущего с привкусом смерти (с ним Евгений Горный сравнивал меня... нет, конечно, не по мастерству рассказов, а по интересам). Кстати, и Горный, и Мамлеев присутствовал в зале, но на противоположной от меня стороне. Даже рассмотреть писателя совершенно не удалось, а не то, чтобы суметь спросить разрешения на опубликование его рассказов в этом альманахе. Тем менее, в этом и следующем выпусках "Курносой", я позволил себе напечатать по одному рассказу из "раннего" Мамлеева.
Однако вернемся к впечатлениям от спектакля. Зал был забит до отказа (первое отделение я сидел на стуле, а второе уже в кресле, так как некоторое количество старушек свалило домой уже в антракте - непонятно им новое искусство).
Пьеса имеет простой сюжет. В домике в лесу под вечер собираются люди, чтобы праздновать свадьбу: немолодой жених с неназванной болезнью, молодая невеста и гости. Собравшиеся крепко выпивают, а затем выключают свет и пируют во мраке. Жених в один из моментов умирает, и второе действие спектакля проходит в присутствии его трупа. В избу является незнакомец.
Невеста не желая быть вдовой, соглашается выйти за него замуж. Все испытывают как бы облегчение от такой развязки. В этот момент незнакомец пропадает, а мертвый жених открывает глаза...
КНИЖКА "ЧЕРНОЕ ЗЕРКАЛО"
Игорь Шакун. Перепечатано из веб-обозрения Ever look с разрешения автора.
Вышедший сборник рассказов Мамлеева сразу поспешили поставить рядом с Сорокиным и Пелевиным, как будто всех троих раскручивает невидимая продюсерская рука. И если пляжно-легкомысленным слогом описывать творчество каждого из трех, то к сорокинскому "жизнь совсем другая" и пелевинскому "жизнь это иллюзия" в ряд становится мамлеевское "жизнь это смерть". Рассказы из "Черного зеркала" - о мимолетном отрезке бытия, называемом жизнью -
абсурдном, нелепом, в котором Бог весть зачем застряли мамлеевские замысловато-уродливые, но симпатичные герои. Разгадка всегда приходит оттуда, с той стороны, а здесь зловещие загадки преследуют слабых, умных и приспособившихся до степени безумия восприятия коммунального окружающего всерьез. В мамлеевских рассказах, где поют в гробах, на кухне встречает вопросительным взглядом не живой, не мертвый старичок, а непричастившиеся загадок мироздания прожигают жизнь, доедая мокрую голову кота, задержаться можно, но надолго ли?
Мило, весело, понятно, но на тактильном уровне разделить не удается. И это правильно. Читайте Мамлеева долгими зимними вечерами.
ВИСЕЛЬНИК
Юрий Мамлеев. Перепечатано из сборника рассказов "Голос из ничто".
Николай Савельич Ублюдов, впечатлительный, толстозадый мужчина с бегающе-замученным взглядом, решил повеситься. К этому решению он пришел после того, как жена отказала ему в четвертинке. Матерясь, расшвыривая тарелки и кастрюльки, он полез на стол, чтобы приделать петлю. Кончать в полном смысле этого слова он не хотел; цель была лишь припугнуть жену.
Закрепив веревку к своему воротнику, повернувшись лицом к двери и чуть запрятав ножки за самовар, он сделал видимость самоубийства, как бы повиснув над столом. Глазки свои Николай Савельич умиленно прикрыл, ручки сложил на животике и принялся мечтать. От жалости к себе он даже немножко помочился в штаны, часто нервно вздрагивая и открывая глазки: а вдруг он на самом деле повесился?
Летний зной гудел в комнате, было очень жарко, и Николай Савельич иной раз приподнимал рубашку, дабы отереть пот с жирных боков. Ждать нужно было неопределенно: жена могла прийти из магазина вот-вот, могла и застрять часика на два-три. Николай Савельич, мысленно фыркая, иногда доставал из кармана брюк бутылку пивка, чтобы промочить горло. Под конец он немножко даже вздремнул.
Во время сна он особенно много обливался потом, и ему казалось, что это стекают с головы его мысли. И еще ему казалось, что у него, толстого и здорового мужчины, очень слабое и женственное сердце.
Очнулся Николай Савельич оттого, что ему взгрустнулось. Как раз в эту минуту, еле успел Николай Савелич замереть, в комнату всунулась физиономия соседа - Севрюгина.
Севрюгин был существо с очень грустным выражением челюсти и тупым взглядом. Первое, что пришло ему в голову, когда он увидел повешенного Ублюдова - надо красть. Он одним движением юркнул комнату, прикрыл дверь и полез в шкаф. Вид же «мертвого» Ублюдова его не удивил. «Мало ли чего в жизни бывает»,- подумал он.
Простыню и два пододеяльника Севрюгин запихал себе в штаны. «Не всякий знает, что у меня тощий зад»,-уверенно промычал он про себя. Работал Севрюгин деловито, уверенно, как рубят дрова: раскидывал скатерти, рубашки, пробираясь своими огромными, железными ручищами к чему-нибудь маленькому, ценному, Изредка он матерился, но матерился здраво, обрывисто, без лишних слов.
Николай Савельич струхнул. «Лучше смолчу, а то прибьет, - подумал он. - Ишь какая он горилла и небось по ножу в кармане». Все происходящее показалось ему кошмаром.
«Хотел повеситься, а вон-те куда зашло, - опасливо размышлял он, осторожно переминаясь с ноги на ногу.-Только бы по заду ножом не тяпнул и убирался бы поскорей, придурошный. Как хорошо все-таки, что я не повесился, - умилился Николай Савельевич.- Ишь сердце екает... Хорошо... Сейчас бы четвертинку». В это время Севрюгин, набив себя барахлом, подошел к Ублюдову. «Небось уже гниет», - тупо подумал он, оскалив зубы. Ублюдов притих и боялся задрожать. Обычно грязно-тупые глаза Севрюгина искрились тяжелым весельем. Он осматривал Николая Савельича. «Ишь, пивко!» - вдруг гаркнул Севрюгин. И, не зная сомнений, схватил высовывающуюся из кармана Ублюдова бутылку.
Но тут Николай Савельич не выдержал. Инстинктивно он лягнул ногой врага... Что тут поднялось! От страха, что он съездил по Севрюгину, Ублюдов дико завизжал и рванулся, чтоб спрятаться. Оборвалась ненадежная веревка. Севрюгин же ахнул и поднял руки вверх.
- Помилуй, Николай Савельич, не казни! - заорал он.
Ублюдов между тем упал на пол и, желая улизнуть, полез сам не зная куда. «Только бы тело мое жирное не унес, - вертелось у него в голове. - А с простынями, черт с ними»,
На гвалт сбежались соседи. От страха и от желания исчезнуть Севрюгин совсем обомлел:
- Швыряются! - кричал он, размахивая большими руками. - Пужают... Симулянт!.. По морде бьет... Вешается.
Ублюдов же, неуклюже застрявший где-то под стулом, хрипло кричал:
- Не матерись... Людоед... Хайло... Ножи-то куда запрятал?
Очень маленькая, задумчивая старушонка вдруг понеслась бегом из комнаты. Через минуту она вернулась с чайником и, уютнo усевшись на кроватке, подпершись, стала пить чай вприкуску.
Особенно поразила всех нависшая с потолка веревка с оборванной рубахой. Какой-то физик высказал: предположение, что это, дескать, массовая галлюцинация. Ему чуть не набили морду.
Воспользовавшись криком, Севрюгин распихивал по комоду простыни. Обомлевший Ублюдов попросил у старушки чайку. Между тем вернулась жена Ублюдова.
- Засудят твово мужика, засудят,- заорала на нее толстая соседка. - Будешь целый год без палки ходить... Ишь шуму наделал!
- К психиатру ево, к психиатру, - галдели вокруг.
- Пошли вон. Я сам себе психиатр! - гаркнул Ублюдов.
Ему стало страшно жаль себя, и он чуть было не расплакался. Его утешило только то, что огромный живот его был такой же довольный, как и прежде.
Ублюдова присудили - условно - к одному году исправительно-трудовых работ за нарушение общественного порядка и хулиганство. Но только жене он открыл свою душу.
- Врешь ты все, обормот, - ответила она ему. - Так я и поверила, что ты из-за четвертинки... Цельные десять лет пил... И вдруг... На девок небось заглядываться стал, дубина... Оттого и в петлю.
СМЕРТЬ ЖАНРОВ
Андрей Травин
Разговоры про смерть литературы меня уже стали напрягать, как выражаются нынешние молодые люди. Нет ее, и никогда не будет. А если или будет, то как смерть отдельных жанров.
Отдельных жанров не жалко. Вот, скажем, умерла "ода" более ста лет назад, да и ладно. Слегка интересен вопрос о смерти и жизни поэзии вообще. Вообще - то есть в общественно-значимом смысле.
В России было принято говорить: «я - поэт». Нормальные люди так про себя не говорят. Они занимаются сочинительством: сочиняя анализируют себя. Это будет всегда. Но это не всегда литература (или сетература).
Творить поэзию - значит ей жить. Поэт - это всегда биография. И такие люди будут всегда, прошу прощения за банальность.
Когда прогремел взрыв в Манеже в Москве (в августе 1999 года), там нашли листовку с адресом сайта rai.ru.ru. Не имеется веских доказательств связи этих двух событий. До первого сентября по указанному адресу можно было обнаружить "аморный детектив" Дмитрий Пименова "Бог, или несколько любовных историй в 1985 году", который я бы вам и рекомендовал бы прочитать. Он оставляет странное впечатление. Вряд ли кому-нибудь захотелось иметь дома такую книжку, но это, пожалуй, не графомания. Ее сюжет выявляет не одну смерть. Но я процитирую фрагмент как бы совершенно про другое: "Хочется отвернуться, хочется убежать, но передо мной - женщина, а как говорил мой дед: "Женщина - это болото. Станешь взрослее - поймешь", - вот я и становлюсь взрослее".
В открытом письме к "Эхонету" Дмитрий Пименов отметил: "Может быть кто-нибудь поможет мне востановить или сделать новый сайт, Интернет - моя среда обитания". А может быть положить названный детектив в библиотеку "Смерти в Интернете"?
Когда пролетело награждение сетевого литературного конкурса "Тенета-Ринет'98"в Доме Кино в Москве (в сентябре 1999 года), то на сцене оказался и победитель в номинации "Повести и романы" Леонид Каганов. Он выиграл конкурс как автор милой повести "Нежилец". Я бы обозначил ее жанр, как приключения "человека-невидимки наоборот", то есть видимого глазу, но уже не человека, а "свежего" мертвеца. В своем интервью НостальЕЖИ он описал рождение этого сюжета следующим образом:
"...мне приснилось, что умер мой друг. Не какой-нибудь конкретно, а абстрактный друг. И вот он умер, но еще живет, ходит, разговаривает, пришел попрощаться, мы с ним стоим на лестнице, а сказать нам друг другу и нечего - что тут можно сказать? И такое острое ощущение утраты - вот есть человек, но считай его уже и нет. И, знаешь как это бывает во сне, принимаешь положение вещей как должное, без вопросов. Так что, над ключевой идей "Нежильца" я поработал не больше, чем Менделеев над своей таблицей. А ощущение постарался передать".
Я же еще в 1997 году писал, что жанр английской баллады о "свежем" мертвеце, который только-только начинает осваиваться в новом ("тонком") мире, дал название знаменитой группе Grateful Dead.
Хороший жанр в небольших дозах. Кстати, в "Тенете" с ним безуспешно конкурировал традиционный (хотя и русский) триллер Вы меня, покойнички, не бойтесь....
2500 НЕДЕЛЬ
Есть в Интернете несколько счетчиков вашей смерти. Самый известный из них в былые года был доступен при нажатии на эпиграф этого альманаха. Теперь он стал какой-то тормозной, но я сегодня - о другой странице с часами.
"Мне двадцать шесть лет.
Если учесть, что по самым оптимистичным прогнозам я вряд ли дотяну и до 75-ти, жить мне осталось не более 2500 недель. А Вам?
Однажды я задумался об этом, и... Так родилась эта страничка.
Смотрите, ребята, на часы и думайте о своей жизни.
Сколько недель у Вас за плечами? Сколько их осталось? Что Вы успели и что успеете?"
Так написал создатель сайта "Рекламист" Вячеслав Лопатин 30 апреля 1999 г.
В сентябре того же года он был убит при бандитском нападении на офис.
Так бывает почти всегда, когда включается механизм таланта - при этом одновременно включается интуиция. Предчувствие смерти прорывается каким-нибудь способом: в стихах, если человек пишет стихи; в песнях, если человек пишет песни. Как это должно было получиться у рекламиста, который последние четыре года сидел в Интернете? А вот именно так как получилось...
|
