ПУБЛИЦИСТИКА, ПРОЗА, ПОЭЗИЯ.

Выпуск #10

ЭПИКУРЕЙСТВО И СМЕРТЬ. ЧАСТЬ I.
Андрей Травин

Наш альманах посвящен вечному блаженству, и в адрес "Курносой" не приходят письма с историями о блаженствах преходящих и сиюминутных. На тему эпикурейства ей остается только философствовать. И, не меняя регистра своего голоса, с той же интонацией, c какой мы говорили о смерти, поговорим о философии эпикурейства. Но - уже во второй части (в одиннадцатом выпуске альманаха). А пока отметим для тех, кого удивит упоминание на этой странице эротических приспособлений или чайных сервисов, что обычай пировать рядом со скелетом, по словам Платона, восходит еще к древним египтянам - чтобы напоминание о бренности жизни (и, следовательно, о ее цели) всегда было доступно вкушающим удовольствие.

Очевидно, не следует понимать практическое эпикурейство как времяпровождение повесы, посещение заурядных кабаков, литературных кафе или кафе эпохи Интернета. Конечно, неплохо сходить в предположительно веселое место, где можно увидеть знаменитостей, потоптаться под музыку, обжечь свою гортань текилой. Но там почти нет шансов получить приятностей, которых было бы одновременно не стыдно. Там трудно оказаться между любовью и смертью, трудно ощутить вкус жизни. Прошу прощения, что весь абзац получился в жанре ликбеза - это был просто линклист ;)

Философия - экстракт жизни, как и поэзия. Подобно кофе, жизнь хорошо поддается экстрагированию. Когда мне было восемнадцать лет, я сформулировал афоризм "мудрец знает, когда может позволить себе безумства". Получается, что в юности я был стихийным эпикурейцем ;)) потому что, сам не ведая того, я несколько упрощенно повторил эпикурейский принцип "разумного усмотрения мудреца".
Многие философы, от Будды до Шопенгауэра, утверждали, что мы рождены не для счастья. Но даже если бы они были правы, их вывод не противоречит стремлению к регулярному кейфу.
"Наслаждайся счастьем так же как те, кто живет для счастья. Уважай жизнь так же как те, кто жаждет ее" - вот парадоксальный принцип индийских йогов.
Но даже и во второй части я ограничусь изложением только точки зрения эпикурейства, почти не сравнивая его с другими школами. На самом деле, не хочется ничего доказывать. Эпикурейцы считали, что их учения могут опираться на основу человеческой природы. Принцип этот оказался слишком эластичным для применения на практике, так как природа человеческая поддается слишком разнообразным толкованиям.

Наслажденья человека достаточно безыскусны. И, согласно современной точке зрения, единственная трудность обсуждения именно философии эпикурейства состоит в том, что философ не может останавливаться ни на исчерпании себя в наслаждении, ни на религиозном почитании. (Обычно философия идет дальше религии. Религия может останавливаться, считая свою цель уже достигнутой, если достигнуто уважение и почтение к душе человека).
Нынешний выпуск - это только первый подход к заявленной теме, и он вполне "укладывается" в призыв Д. Андреева "понять, что праздник - есть тоже наш священный долг".
Правда разные народы по-разному открыты наслаждению. Тут я сделаю небольшое историческое отступление.

Во время знаменитого похода Александра Македонского после битвы при Иссе на севере Сирии македонцы впервые захватили виноделов, кондитеров, поваров, виночерпиев, музыкантов, изготовителей благовоний персидского царя. С того времени привыкшие к бесхитростной жизни македонские офицеры стали входить во вкус восточных наслаждений. Точно так же во время моего первого путешествия на Восток я тоже стал входить во вкус мелких удовольствий Востока, но расстался с ними без сожалений.
Во время похода Александра и Персия, в свою очередь, подверглась некоторой эллинизации, и до сих пор именно культура Среднего Востока наиболее понятна европейцу, среди восточных культур.
Мусульманский Восток, даже до сих пор кое-где существующий в рамках суровых законов шариата, тем не менее - одно из пространств, открытых наслаждению. В старину на Востоке даже приветствовали "о, почтенный знаток сорока радостей жизни!". Арабское слово "кейф", означающее "блаженное ничегонеделание", без искажений вошло в персидский, английский и русский языки. В нашем веке слово "кейф", нежное и сладкое, как инжир, огрубилось вульгарными людьми (мне вспоминаются словечки: "киф", означающее наркотик во франкоязычной Африке, "кайф" - плотское удовольствие в России). В нашем альманахе мы будем употреблять его в неискаженном виде (и значит, одновременно, в неиспачканном).

Японцы - еще один народ, открытый удовольствиям - имеют, к примеру, праздники любования: любование сакурой, в один из дней ее цветения, любования кленом, в один из дней, когда он становится красным, и любование Луной - два раза (октябрьское полнолуние и ноябрьское). Если кто-то любовался Луной в октябре, а в ноябре этого не сделал, то про такого с осуждением говорят - "он непостоянен".
Фраза "он умеет жить" практически во всех европейских языках (будь-то английский, будь-то русский) имеет подтекст, что такой человек не отличается особой честностью или, по крайней мере, умеет крутиться. Лишь по японскому смыслу фраза "он умеет жить" означает "он видит радость жизни там, где другие проходят мимо нее". Одна замечательная писательница, которая мечтала стать японкой (и, по ее словам, "по утрам этой ей удавалось"), предоставила для "Курносой" парочку своих рассказов. Из их содержания следует, что среди народов, открытых удовольствиям, можно назвать и некоторые западные нации (несмотря на характерное для католицизма некоторое презрение к человеческой плоти и представление красивой молодой женщины как подручной дьявола).

АМЕРИКАНСКАЯ ПОПА МАЙКЛА

Татьяна Сазанская

печатается с разрешения автора

А вот как все было. Мне случилось родиться в стотысячный раз. Пришли разные друзья и знакомые, пили премного, смеялись и падали. Вставали и снова смеялись, и утирали салат с лица, и снова пили. И было нам весело. Как всегда.

А две девочки - Маша и Марина - были тогда увлечены дружбой с американцем Майклом и водили по всем домам и показывали говорящего американца. И ко мне привели тоже на День Рождения.
Когда мне удалось промычать фразу «найс ту мит ю Майкл», он очень обрадовался, потому что все здесь говорили с ним по-русски. Надо сказать, что американец был не просто говорящий, а русскоговорящий и киргизскоговорящий. Особенное удовольствие было говорить с ним по-киргизски. Ох, до чего же космополитическое занятие!

Ну так вот. Майкл очень органично влился в нестройный к этому моменту ряд друзей - людей, надо сказать, очень дружелюбных, и началось его интимное проникновение в русскую питейную культуру. Марина сказала, что Майкл чудно играет на пианино джаз, и его тут же усадили за пианино. В аккомпаниаторы посадили сестру Сашу, получилось атасно - как на летней веранде французского ресторана (только вот посетители - падающие и оруще-целующие всЕ и вся).
Потом Майкл сказал, что очень любит песню "Полгода плохая погода" и затянул еЕ на все лады. Когда гости начали понимать, что теперь полгода совсем никуда, я как хозяйка бала решила отвлечь Майкла от грустного и на свою голову начала ему нежно мычать на ухо стихи Блэйка по-английски (ну очень хотелось сделать человеку приятное). Майкла зажгли поэтические флюиды, и он стал вторить мне. Поняв, что запасы Блэйка заметно иссякают в гудящей голове, я прибегла к помощи печатного слова и притащила книжку. Тогда эта американская попа схватила книжку и начала все в том же ритме, в котором полгода совсем никуда, читать вслух Блэйка по-английски. Меня хватило минут на шесть. Потом пришлось изобразить предельную занятость по кухне, но Майкл пошел и на кухню. Надо было спасать положение.

К слову сказать, была там такая достойная подруга Катя, которая умеет брать огонь на себя. И Майкла взять сумела, увлекла его беседой о Чехове. Чехова они любили оба, и, как выяснилось, Майкл читал его как по-русски, так и в модерновых английских переводах, что, по его словам, дьявольски интересно (я забыла сказать, что Майкл учился здесь на филологии в МГУ). Потом он совсем увлекся, спасибо Кате. Дальше было что-то совсем невообразимое. Песни, пляски, дым коромыслом. Короче, всЕ как всегда.

И вдруг пришли родители (уже совсем поздно). То, что увидели родители, было похоже на картину "Вчера здесь была Куликовская битва". Тела гостей, синусоидально перетекающие в пространстве - милое сердцу зрелище.

И только хорошо воспитанный Майкл подошел к родителям бодрой походкой (и где силы взял?), пожал им руки и сказал по-русски: "Здравствуйте, меня зовут Майкл, я у вас первый раз, мне очень тут нравится и все очень вкусно".

Моя бедная мама была не избалована в жизни явлением говорящих американцев, поэтому она пришла в неописуемый восторг и сей же час подумала, не выдать ли меня замуж за Майкла (хи-хи), поэтому завела с ним светскую беседу, которую Майкл выдержал достойно. Потом все постепенно стали покидать поле битвы, оставляя после себя следы бурных событий. Мы еще очень долго убирались, когда все ушли. И только мама иногда говорила сентиментально - какой славный Майкл, пусть заходит к нам почаще. И потом - а какая жопа размазала по шкафу суфле? И папа, шепотом, мне - скажи, что это Майкл. Я так и говорила. Мама сразу успокаивалась. А потом вдруг снова: Ну ладно там бокал разбили, но что за вурдалак написал маркером на скатерти? И папа, шепотом - скажи, что Майкл. И я снова согрешила. И снова была прощена. В общем, много тогда на Майкла грехов повесили, но мама все-таки сказала - а все равно мне он понравился, пускай еще приходит.

А через пару месяцев Майкл уехал на родину. Леша, если встретишь там Майкла, передай ему, пожалуйста, что мама еще его помнит и ждет в гости. Пусть приезжает.

ИЗ ЭДИНБУРГСКИХ КЛИНОПИСЕЙ

Татьяна Сазанская

печатается с разрешения автора

НАД МАНХЕТТЕНОМ - БАБОЧКИ.

То ли у Аксенова, то ли у кого-то еще было написано, как советские журналисты эпохи застоя начинают репортаж об ИХ порочной жизни. Было два дежурных начала. Первое: над Манхэттеном тучи. И простым американцам совсем невесело. Второе: над Манхэттеном солнце. Но простым американцам совсем невесело. Так вот - над Эдинбургом солнце и всем весело. Я уже приобрела красномордый европейский загар, посетила два паба и одну гору. Все здесь цветет розовым и белым, красиво, но пахуче, вызывает нездоровую аллергию, которая почти прошла. В одном маленьком городе Эдинбурге (не путать с Амстердамом) находится неправдоподобное скопление замков, настоящих, древних, говорят - с привидениями. Их я пока видела только снаружи и довольно эпизодически. Пойду - расскажу. Но вот кладбище уже посетила. Ночью, как водится. Кладбище с виду очень культурное, но ночью выглядит зловеще. Нервы сдали - сбежали мы с кладбища. По улице гулял ежик - жирный такой шотландский ежик. Нас испугался. И вот что меня изумляет - ну абсолютно все машины ездят здесь по встречной полосе. Так и хочется крикнуть водителю автобуса: сворачивай, блин, со встречной, там машина едет - сейчас столкнемся! А потом смотришь - та машина тоже по встречной едет - и вроде разъехались без кровопролития. Вот такое тут все правостороннее. А из самолета вся их страна похожа на замшевую куртку семидесятых, сшитую из разноцветных лоскутков. И покрыта океаном облаков, по которым хочется ходить босиком. To be continued - уходим во второй паб слушать местные песнопения.

МОСКВА - ПЕТУШКИ. ТЬФУ, ТО ЕСТЬ МОСКВА - ЭДИНБУРГ.

Пошли мы, стало быть, в бар - польстились на проанонсированный в местном журнале джазовый концерт. Кинули нас скотландцы - не было никакого концерта, только записи гоняли, но приятные. Делать нечего - остается только крепко выпить (собственно, основное занятие, ради которого шотландцы посещают бары - такова многолетняя традиция). Джин с тоником здесь алкоголем и не пахнет - если в тебе еще не умер романтик - надо заказывать двойной джин - тогда еще есть надежда, что вечер не пропадет бесцельно.

СЕРП И МОЛОТ - MORRISON STREET.

И немедленно дринькнул.

Ни первый Бакарди с лимонадом, ни второй джин с тоником не дали эффекта расслоения тела на его эфирные и астральные составные, по этой причине пришлось прибегнуть к всеисцеляющей силе B-52 (не уступает Ханаанскому бальзаму, воспетому поэтом). Тревожил вопрос - а владеют ли здешние барвумены сокровенной техникой его приготовления? На всякий случай поинтересовалась у сидящего за стойкой пивопьющего дядьки, не знает ли он, готовят ли они эту касторку.
- Я готовлю, - с радостью откликнулся дядька и рванул по ту сторону стойки. Приговаривая под нос заклинания, дядька творчески сготовил нам чудный напиток и с вожделением проследил за процессом распития. Пришлось угостить его пивом. Тут оказалось, что он владеет не только этим, но и множеством других священных рецептов, и немедленно принялся демонстрировать свое искусство. В глазах смеркалось, а дядька все подносил и подносил (да не оскудеет рука дающего) и от пива отказывался. Когда градус накренился к земле до состояния подсчитывания булыжников на мостовой, мы раскланялись и побрели домой. Брести было довольно долго - город Эдинбург столь прекрасен ночью, что хотелось еще дольше, смущали только празднично настроенные шотландцы, жизнерадостно выползающие из пабов на четвереньках. Подруга Лена (уже совсем оскотландившаяся) сказала, что это чревато, и мы пошли быстрее. По дороге встретились нам превеселые мальчики (без юбочек), которые зачем-то вцепились в любимейшие ботинки "прощай, молодость!" с криками: "Show me your shoes!"

ХМУРОЕ УТРО.

Надо отдать должное дядьке-кудеснику, голова с утра не болела, присутствовала даже где-то бодрость духа и твердость тела. Поехали в замок. Там родилась какая-то королева или принцесса и вообще жили они довольно мило, но несколько хмуро и прохладно. А рядом - стоит протестантский собор, там необыкновенно спокойно. Меня всегда удивляло, что именно в соборах католического толка (грубо говоря, протестантский я бы тоже отнесла к католическим, хотя здесь это категорически разделяют) ощущается фантастическая умиротворенность, которой я почему-то не чувствую в православных церквях.

Потом пошла гулять по городу в одиночку, не зная толком, куда возвращаться. Благодаря врожденному топографическому кретинизму, следуя карте и идя по верному маршруту, оказывалась в местах прямо противоположных и еще более далеких от цели.

Зато увидела много замечательного. Сидя на холме, проводила солнце. Сразу вспомнился Шпенглер - Закат Европы по сниженным ценам. Все еще вне конкуренции.

Но более всего это похоже на битловского Fool on the Hill:
But the fool on the hill sees the sun going down
And the eyes in his head see the world spinning round.

Придумала себе тест на наличие интеллекта - дойти до жилища без помощи такси и даже автобуса.
Наличие интеллекта не подтвердилось - после 5 часов блуждания все-таки пришлось садиться в такси. Автобусная остановка, впрочем, была обнаружена, но бесцельно прождала его 45 минут, замерзла как скотина, то есть скотландка, плюнула на все и села в кэб.

От краснолицего загара осталась только красноносость. Мужики в юбках пробегают порой, проверить содержимое юбки пока случая не было. Да если и будет, вряд ли воспользуюсь - сразу видно, у кого есть ху, глаз-то наметанный.

"Был город пасмурен, зол и сир..." и я гуляла по нему без зонтика и отправилась в великий Эдинбургский замок, или castle, как его все здесь называют. Замок величественен, толстые каменные стены, находится он на вершине горы, огромный, со множеством спусков и подъемов, в общем, здорово. Но чтобы из одного исторического убежища попасть в другое, надо выйти на улицу, а там нечеловеческой силы дождь, где-то даже снег. Все привидения растворились в этом дожде и даже не слышно было их злобных гуков. Я промокла насквозь, даже фотоаппарат взмок, и сама олицетворяла собой местное привидение.
Да, совсем забыла - перед тем, как доехать до замка, разговорилась в автобусе с девчонкой. Она студентка, учится на юриста.
Я спросила: на гражданского?
Она ответила: Нет. На криминального.
Я спросила: А что - разве здесь бывают преступления?
- Бывают, но их все меньше и меньше, - ответила она бесконечно грустно.

После замка опять ходила по городу и слушала стены. Вечером того же дня мы с Ленком пошли исследовать пабы дальше. Аборигены умудрятся напиться до десяти вечера, и все закрывается. Поэтому нам пришлось потрудиться, чтобы найти что-нибудь работающее. Нашли. Заходим - а там одни мужики. И как-то все - парами. Заказали, стало быть, сели пить, и тут Лена вспоминает, что это - гейская улица, и заведение - соответствующее. Как говорил один мой старый знакомый Денис - а фигли нам, красивым бабам. Ну, и провели время с геями. Очень они показались мне симпатичными, даже жалко стало, что не мужчина я. Сидели там, пока не догнались. Потом гуляли по городу в тщетных поисках чего-нибудь еще - нашли и догнались еще. Помню смутно. Как дома оказались - вообще не помню.

Утро следующего дня - я добрела до Национальной галереи - там очень уютно: Тициан, Эль Греко и пр. Очень мне понравилась шотландская живопись. Еще там висит портрет нашего друга Жана Жака Руссо, вот он оказывается какой. На портреты смотреть очень интересно (если они, конечно, хорошо написаны) - людей давно нет, а кажется, что разговариваешь с ними. Вспомнилась "Тошнота" Жана Поля Сартра - он там здоровско описывает галерею портретов исторических деятелей. Если кто не читал - очень советую. А еще там была скульптура, изображающая трех милующихся нимф. Очень неприлично он милуются. Так вот одна девушка задумчиво ходила кругами вокруг этой скульптуры. Я лично три круга насчитала.
Потом снова пошли по пабам, нашли все же паб с национальной музыкой, но без мужиков в юбках. Там играли на гитаре, арфе, скрипке и прочей мелочи. Играли так здорово, что мне захотелось остаться здесь навсегда. Но почему-то у них все песни звучали абсолютно одинаково. Лена сказала, что просто фигово играют. На арфе играла девушка с вьющимися рыжими длинными волосами. И мне все время казалось, что вокруг ее головы летают мотыльки...

ЖЕНСКАЯ ГРУДЬ КАК ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ

Эдинбург очень хорош еще и тем, что там можно запросто громко ругаться матом, и никто тебе плохого слова не скажет, не то что в нашей конференции. Ну так вот. Сиськи.
Идем мы с Леной, а она вдруг говорит, что у скотландских женщин очень большие сиськи, а ейный скотландский мужчина считает, что наших женщин недокармливают. Я говорю - разве большие? Тут проходит девушка с действительно большими, а сама довольно некрупная. И как только девушка подошла к нам вплотную, Лена громко сказала: "Ну, посмотри какие большие сиськи!". Тогда я стала смотреть внимательно - все последующие сиськи оказывались еще больше. И я кричала Лене радостно: "А эти сиськи еще больше!". И каждый раз мучительно ждала, что сиськи окажутся русскими туристическими и дадут мне по роже. А приехав сюда, я поостыла к сисечному вопросу - они здесь не впечатляют по сравнению с эдинбургскими.

Дорогой шотландский Ленок, с высоты второго этажа ваших эдинбургских автобусов образцовая женская грудь сливается с пейзажем так органично, что невозможно не поддаться ее обаянию. Признаться, впечатление от этой части пейзажа до сих пор не покидает мое воображение. Вместе с тем, наши исключительно романтичные мужчины, видимо, просто не видавшие шотландских видов, готовы любить даже нас с нашими сомнительными аргументами. Поэтому, Ленок, не пора ли Вам перебираться обратно, к окаменелостям родной природы, в пампасы русской груди, не столь пышной, но уютной и благосклонной, если верить Аксенову?

НОВОСТИ ВКРАТЦЕ

Дата рождения страницы "Смерть в Интернете" совпала с днем смерти Булата Окуджавы - 12 июня 1997 года. В то время, за исключением мемориала Кати Деткиной, в русской Сети был еще только один сайт смерти - 12 сентября 1995 года было объявлено о создании "Общества мертвых поэтов". Позже оно обнаружилось на другом сервере, но в обоих местах в настоящее время мертвецки неизменно.
Поэтому рекомендую в качестве интересных мест другой смертельный ресурс Русского Интернета, где имеются, например, определение некрофилии и галерея некроманта. Лично меня там заинтересовали только подлинные фотографии повешенных, но на вкус и цвет... Я не понимаю, зачем люди вешаются, но вот зачем молодые девушки вешаются именно обнаженными, становится более и менее понятно по возвращении из таких галерей.

ДРУГИЕ ССЫЛКИ.

Несмотря на появление страницы, фактически обсуждающей смерть литературы, продолжают появляться рецензии на новые книги. В том числе - на книги о смерти: Лактанций. "О смертях преследователей" и Эмиль Дюркгейм. "Самоубийство: Социологический этюд". Впервые в русской Сети опубликован роман Бориса Виана «Мертвые все одного цвета».

Теперь о женщинах, но в свете самурайского духа ;)
Лена Мулярова недавно написала статью "Восьмой и последний".
На фотографии изображены "самураи духа" - Е. Мулярова и А. Травин - в ресторане "Самурай" (фото публикуется в Интернете по предложению дамы).

ПРОСТО ЦИТАТА.

"Под Путем Воина понимается смерть. Он означает стремление к гибели всегда, когда есть выбор между жизнью и смертью. И ничего более. Это значит прозревать вещи, зная, на что идешь.
Фраза: "Если умираешь, а твои намерения не поняты, то умираешь напрасно", - отвратительна. В ней нет решимости следовать однажды принятому Пути перед лицом выбора. Каждый, кто заботится прежде всего о себе, теоретизирует, имея в голове одно желание - выжить. Но мысль о том, что смерть в неудаче -- напрасная смерть, абсурдна сама по себе. В смерти нет стыда.
Смерть - самое важное обстоятельство в жизни воина. Если ты живешь, свыкнувшись с мыслью о возможной гибели и решившись на нее, если думаешь о себе как о мертвом, слившись с идеей Пути Воина, то будь уверен, что сумеешь пройти по жизни так, что любая неудача станет невозможной, и ты исполнишь свои обязанности как должно".
Миямото Мусаси. Книга Пяти Колец

ПРОСТО ЦИТАТА.

"Практика сознательного умирания, или Пхова, одно из основных учений Буддизма Алмазного Пути (Ваджраяны). В течение этой йогической практики мы учимся переводить свое сознание в момент смерти в состояние высочайшей радости, что дает нам бесценный опыт, дарующий нам бесстрашие перед смертью".

Частная страница, на которой посетителю сходу задается вопрос: Хотите умереть? (вопрос сопровождается пальбой из револьвера). На этой странице есть довольно безыскусные "Истории о любви и смерти".

Ужасы России - дайджест публикаций о несчастных случаях по материалам российской региональной прессы. По-моему, там не стоит читать ни абзаца. Однако сверху этой дурацкой страницы пляшут три таких милых скелетика, что, наверное, стоит взглянуть на них одним глазком.

В русском Интернете начинают появляться фирмы , оказывающие ритуальные услуги, и даже "реальные кладбища".
А кстати, есть и неплохая мемуарная заметка на эту тему - Тайны Кунцевского кладбища.

Среди англоязычных сайтов на этот раз отметим только Dead People Server. Этот ресурс практически уже разросся до энциклопедии. Можно пользоваться алфавитным указателем, можно посмотреть последние смерти. Вообще, поражаюсь я на американские ресурсы смерти - и охота людям становиться грифами и питаться падалью - пусть даже так цивилизованно, как здесь, составляя фильмографию умершего актера и т. п. В каждом разделе "Смерти в Интернете" есть и жизнь, и упругость (а иногда даже дуэнде, как говорят испанцы), но никогда эта страница не превратится в справочный ресурс российского Интернета (если не считать коллекции этих самых ссылок).
На этой оптимистической ноте, наверное, и следует закончить.

Под редакцией Андрея Травина. Третий год издания.